Анатолий Добрынин - Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

В целом весь этот эпизод лишь укрепил мое личное убеждение в том, что сенатор Джексон не стремился к поиску компромисса, а предпочитал подогревать этот вопрос для того, чтобы привлечь внимание общественности к своей персоне. Администрация же, хотя и стремилась к такому компромиссу (к чему в определенных пределах была готова и советская сторона), побаивалась проеврейской оппозиции в конгрессе и пыталась всячески маневрировать. В целом же вопрос об эмиграции — и догматическое упорство в этом вопросе советского руководства — продолжал все больше осложнять наши отношения.

Накануне отлета Киссинджера в Москву я коснулся в беседе с ним 20 октября вопроса о влиянии нынешней обстановки в США на внешнеполитический курс администрации Форда. Киссинджер сказал, что президент, продолжает встречаться со своими многочисленными друзьями конгрессменами. В результате этого, Форд незаметно для себя постоянно подвергается большому психологическому воздействию со стороны этих конгрессменов. А последние на все внешнеполитические вопросы смотрели прежде всего через призму внутриполитических дел, т. е. под углом того, как это будет расцениваться в тех мелких избирательных округах, которые они представляли в палате представителей и от которых они, безусловно, хотели бы быть избранными и на следующих выборах.

Этот „местечковый подход", сказал госсекретарь, пока оказывал в известной степени сковывающее воздействие на внешнеполитическое мышление Форда, хотя последний и уделял все больше внимания более глубокому изучению проблем внешней политики. Форд твердо заявил ему, что намеревается баллотироваться в президенты в 1976 году.

По его словам, президент понимает важность достижения договоренности с СССР по наиболее важным вопросам в течение следующего года с тем, чтобы предвыборный 1976 год прошел под флагом уже имеющихся достижений в этой области и необходимости следовать этому курсу на будущее.

22-27 октября Киссинджер провел в Москве подробное обсуждение основных элементов возможного соглашения (с использованием обеими сторонами конкретных цифровых данных по разным типам вооружений), с тем, чтобы при встрече во Владивостоке достичь принципиальной договоренности по этому вопросу. Обсуждение проходило сложно.

Суть расхождений сводилась к следующему. Мы настаивали, чтобы в новом соглашении учитывались американские ядерные средства передового базирования и соответствующие ядерные средства союзников США по НАТО — Англии и Франции. Американская же сторона по-прежнему упорно возражала против этого. Более того, под нажимом военных администрация Форда добивалась включения в новое соглашение ограничений на советские тяжелые межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) наземного базирования, в частности, запрета на оснащение их разделяющимися головками индивидуального наведения (РГЧ).

Позиции Форда на переговорах осложнялись тем обстоятельством, что внутриполитическая обстановка складывалась для администрации неблагоприятно. Несмотря на усилия президента Форда, промежуточные выборы в конгресс 5 ноября закончились плачевно для республиканской партии. Она потеряла сорок мест в палате представителей и четыре в сенате. Все это предвещало немалые трудности для Форда с новым конгрессом в 1975 году, в том числе и в отношениях с СССР.

Тем временем в Москве и Вашингтоне шла интенсивная подготовка к встрече на высшем уровне во Владивостоке. В ходе моих нескольких встреч с Киссинджером в середине ноября удалось подготовить основные материалы к встрече во Владивостоке, хотя и не по всем вопросам имелось согласие. Трудности продолжались по ОСВ. Пентагон стремился ужесточить американскую позицию, пользуясь и тем, что Форд еще не полностью владел тематикой переговоров.

Касаясь намеченной поездки Форда в Японию (18–22 ноября), Киссинджер сказал мне, что ее цель — „подтянуть Японию к США". По его словам, главная опасность для Японии — возрождение национализма. Японцы, как муравьи: каждый в отдельности не производит на нас большого впечатления, сказал он. Однако, когда муравьи собираются вместе, они могут сделать многое, и картина получается впечатляющая.

Мы, продолжал госсекретарь, провели в правительстве США негласную прикидку насчет готовности Японии к восстановлению своего военного потенциала. Мы держим это в тайне. Она показала, что японцы по ключевым направлениям военной техники подошли к ситуации, когда в случае необходимости они смогут в течение 3–5 лет снова стать первоклассной военной державой. При этом японцы делали все это под прикрытием гражданский промышленности с помощью тщательно продуманных мер, явно рассчитанных на возможность указанной выше ситуации. США не могут не учитывать это. Поэтому мы весьма внимательно следим за развитием японского национализма и возможного образования на этой основе японо-китайского союза. В конечном счете такой союз был бы направлен не только против СССР, но и США. В то же время США стремятся развивать дружественные отношения и с Японией, и с Китаем.

Церемония проводов Форда, вылетавшего с визитом в Японию и СССР состоялась на лужайке Белого дома. Из дипломатического корпуса были: посол Японии и я. Форд стал по очереди прощаться с провожающими его официальными лицами. Когда он подошел ко мне, я обратил внимание, что он был без головного убора, как это часто принято в США даже зимой. Я сказал ему, что надо для Сибири запастись хорошей меховой шапкой. Такой добрый совет дают сами сибиряки, ибо с морозом там шутки плохи.

Форд несколько растерянно сказал, что у него вообще нет никакой шапки, поскольку он их никогда не носил. Я тут же сделал ему „сибирский подарок": снял свою меховую шапку, купленную в Москве, и вручил ему. Он ее примерил — она подошла по размеру. Он носил ее все время, пока был в СССР. В ней же он снят на всех фотографиях тех дней.

В тот же день я вылетел в Москву, чтобы успеть попасть на спецсамолет, на котором во Владивосток вылетали Брежнев и Громыко. Я впервые физически ощутил огромные размеры своей страны. Оказалось, что расстояние от Нью-Йорка до Москвы действительно несколько меньше, чем от Москвы до Владивостока. Когда мы были в воздухе, то выяснилось, что из-за снежной бури в районе Владивостока посадка там запрещена и надо ночевать в Хабаровске. Тем временем во Владивостоке по тревоге подняли одну из дислоцированных там дивизий, которая и расчистила от огромных сугробов аэродром для нашего самолета.